— Я не вольна распоряжаться собой, — с грустью сказала она. — Видно, мне не судьба.
Томас потерял равновесие, он отбивался как мог, размахивая руками во все стороны, но тут подоспели остальные рыцари и все скопом навалились на него, пытаясь вынести из собора. Из всего окружения архиепископа остались только Филип и священник по имени Эдвард Грим. Они оба кинулись на помощь Томасу. Филип схватился за его мантию и почти повис на ней. Один из рыцарей развернулся и со всего маху двинул тяжелым кулаком Филипу в голову. Тот рухнул на пол, на миг лишившись сознания.
— Вперед! — скомандовал мальчик, и процессия тронулась с монастырского двора, увлекая за собой всех горожан. Некоторые, правда, потихоньку сбежали, чтобы успеть запереться в своих домах и обезопасить себя от буйной фантазии мальчика-епископа. Но зато они многое потеряли: такого веселья давно не было в городе. Вся семья Салли тоже собралась здесь: мать, отец, брат Томми, тетя Марта, пришел даже дядя Ричард, который появился неожиданно накануне ночью.
Слезы затуманили взор девушки; спотыкаясь, она вышла на улицу и побрела, не разбирая дороги. Столкнувшись с чем-то — то ли со свиньей, то ли с овцой, — она чуть не упала и разрыдалась. Ричард взял сестру за руку и повел. Через главные ворота они вышли из замка и очутились среди разбросанных лачуг и крохотных полей городской окраины, затем, дойдя до луга, сели на пенек.
— Мира не будет до тех пор, пока ты не отделаешься от Томаса.
Филип колебался. Первым его желанием было отказаться. Часовые на стенах замка могли убить приора, ибо одежды священнослужителя уже не будут защищать его. Но ему предоставлялась возможность побыть наедине с королем и подробно рассказать ему и о каменоломне, и о рынке. Такой шанс может уже не представиться.