Наступил день Рождества. Король с утра пребывал в ярости.
Прежде Алина никогда не носила деревянных башмаков — люди ее сословия обычно ходили в кожаных ботинках или сандалиях — и нашла их ужасно неудобными. Однако, когда земля была такой холодной, это было все же лучше, чем ничего.
— Боюсь, будущим летом мы никого не сможем нанять. Все будет зависеть от того, сколько будет стоить шерсть. Тебе лучше сразу предупредить их.
Краешком глаза Джек заметил какое-то движение. Он вздрогнул, его сердце забилось чаще. Он повернул голову и, к своему ужасу, увидел призрачную фигуру со свечой в руке, в молчании скользящую по направлению к церкви. Он с трудом подавил подступивший к горлу крик. За первой фигурой следовала вторая. Джек отступил в тень арки и, прижав ко рту кулак, впился в него зубами, чтобы заставить себя не расплакаться в голос. Он услышал какие-то жуткие стоны. В непередаваемом ужасе он вытаращил глаза. Затем сознание его начало проясняться: то, что он видел, было процессией монахов, шедших из опочивальни в церковь к полночной службе и певших псалом. Даже когда Джек понял, что к чему, паническое состояние еще какое-то время не оставляло его, но затем оно схлынуло, уступив место облегчению, и его охватила безудержная дрожь.
На этом этапе казни нередко что-то случается: либо мать осужденного заголосит, либо его жена бросится с ножом к телеге, пытаясь в последнюю минуту перерезать веревку. Иногда осужденный взывает к Богу, моля о пощаде, или бросает страшные проклятия в адрес своих палачей. Поэтому стражники встали по обе стороны виселицы, готовые пресечь любой беспорядок.