— А это мой сын Томми, — сказал он. — Посмотрите, такой же рыжий.
Стоявшие поблизости придворные притихли, следя за тем, что будет дальше.
Алина, конечно же, не надеялась так скоро отыскать Джека, но все равно уныние овладело ею. Наутро она покинула Шербур и двинулась на юг в компании с точильщиком ножей, его веселой толстушкой женой и четырьмя их детьми. Они никуда не спешили, двигались медленно, и Алина очень обрадовалась, что не надо было гнать коня, — ведь ей предстояла долгая-долгая дорога. Путешествовать такой компанией было намного спокойнее, но она на всякий случай спрятала в рукаве острый длинный кинжал, хотя вряд ли ее можно было принять за богатую женщину: одежда на ней была хоть и теплая, но совсем немодная, а конь — хоть и крепкий, но не горячий. Она предусмотрительно положила несколько монет в кошелек, чтобы везде иметь их под рукой, а остальные спрятала в поясе под туникой. Ребенка она кормила, отвернувшись от всех, чтобы мужчины не видели ее груди.
Епископ Уолеран обвенчал их в часовне Ерлскастла, а потом был шумный свадебный пир на весь день. По традиции следовало пригласить всех влиятельных людей в округе, и, если бы Уильям не выставил богатых угощении, он бы много потерял в глазах местной знати. К ужину зажарили целиком трех бычков, дюжину барашков и поросят, гости выпили весь запас пива, сидра и вина. Мать Уильяма руководила празднеством, и выражение триумфа и ликования не покидало ее обезображенного лица. Епископ Уолеран нашел это народное гулянье отвратительным и ушел в тот момент, когда дядя невесты начал рассказывать анекдоты про новобрачных.
— Ты же знаешь, я никогда никого не любил, кроме тебя.
— Господь Бог в мудрости своей, дабы помочь нам пережить эту трагедию, послал вчера монастырю мастера-строителя. Сей мастер заверил меня, что если мы будем работать под его началом, то уже через неделю сможем расчистить галерею.