Алина на некоторое время задумалась, словно подыскивала нужные слова.
Он знал, что никогда не был замешан в прелюбодеянии, из чего следовало, что и в кумовстве его никак нельзя было обвинить, поскольку человек не может способствовать продвижению своего сына, если такового у него просто нет.
Юсеф через весь двор подошел к нему, прервав его мечтания.
Джек опустился на колени. Он почувствовал, что просто обязан что-то сделать или что-то сказать, и только теперь он впервые понял, почему люди так часто причитают над усопшими.
Не обращая внимания на уговоры продавцов, он торопливо пробился сквозь толпу и вышел к соборной площади.
Разыгравшаяся в сознании бурная сцена заставила его улыбнуться, и он медленно отрезал тонкий кусочек оленины.