— Но почему? — разозлилась она. — Мы же не клянчим у тебя деньги, мы хотим заработать.
— Это храм Божий, а не замок. Отопри дверь.
Джек никогда не видел Филипа таким рассерженным. Его выбритая голова раскраснелась от негодования; ругаясь, он брызгал слюной во все стороны.
— Все так подорожало, — сказала она. — Пекарь теперь просит целый пенни за четырехфунтовую буханку, а…
— В любой момент ты вправе вернуться сюда и снова быть моим келарем. Но мы не ошибаемся, сын мой, вот увидишь.
Филип протянул ладошку и уже самостоятельно опустил веко умершего. Он почувствовал себя лучше.