Я не поняла его слов, пока пламя моей руки не погасло, и лиры разочарованно не вспорхнули, каждый прикоснулся ко мне, словно прощаясь, а потом все лиры поднялись к хрустальному потолку и улетели так же стремительно, как и появились. И после этого я поняла слова Эйнара. Потому что, все адеонцы, что были в огромном зале, включая регента и даже наследника стояли на коленях, прижимая правый кулак к сердцу. Только послы из дружественных стран, мои друзья, семья Цепешей, и противный кузен Тимки, Ладлен, а также Эйнар остались стоять. Стало жутко и тихо. А дальше стало еще ужаснее. Откуда-то появился странный, холодный ветер. И в обе парадные двери вошли не менее сотни призрачных воинов. Через минуту они также как и адеонцы, преклонили колени, прижав кулаки к сердцу и старший из них заговорил скрипучим, замогильным голосом.