— Мне стоило уже привыкнуть, — простонал обладатель таких сильных и любимых мной рук. А потом поставил меня на паркет и взглянул в глаза.
— Нет. За минуту до тебя. Здесь тихо как в гробу.
С того дня эти мысли о поцелуе стали его наваждением. Даже сегодня, при сестре он едва сдерживался, чтобы не развернуть ее к себе, не взять за подбородок и не коснуться губами алых…
Бедный. Он так опешил от моего спектакля, что потерял дар речи.
— А ты не помнишь как наши кровати скакали два месяца по всей комнате, изображая коней? А нам пришлось спать на полу. На жутких матрасах.
Я глубоко вздохнула и вытащила свой клинок из сапога.