— Этот фокус с розами… как вы его провернули?
Мне кажется, что да, но я не уверен, потому что время порождает ложные воспоминания и изменяет настоящие. Я точно не заметил ни „Лайское наслаждение“, которым она размахивала, ни красную пёсболку: ребенок с хот-догом в парке развлечений — зрелище отнюдь не уникальное, и в тот день мы, наверно, продали не меньше тысячи красных кепок с Гови. Если я и обратил на нее внимание, то из-за куклы, которую она прижимала к груди рукой, свободной от заляпанного горчицей „Наслаждения“. Это была обычная тряпичная кукла. Всего за два дня до того Мадам Фортуна сказала, что я увижу девочку с куклой, так что, наверно, я все же ее заметил. А может, просто думал, как бы поскорей свалить, пока не упал в обморок. В любом случае, проблема была не в кукле. „Лайское наслаждение“ — вот в чем была проблема.
— Почему я? — печально спросил он. — Когда мы были внутри, я о ней даже не думал. Просто получал удовольствие. Так почему же я?
Это потребовало больших усилий, и я уже думал, что он раскашляется, но все обошлось. Он чуть ли не подпрыгивал от возбуждения. Энни, невероятно длинноногая в джинсах «Ли Райдерс», вручила мне ключи от фургона.
— В Джойленде есть свой секретный язык, и это один из примеров.
Год, когда я едва не погиб от руки маньяка на колесе обозрения. Год, когда я жаждал увидеть призрака, но так и не увидел… хотя, кажется, один из них видел меня. То был год, когда я научился говорить на секретном языке и танцевать «Хоки-поки» в песьем костюме. Год, когда я понял, что расставание с девушкой — далеко не конец света.