А потом подняла ружье, уперла в выемку на плече и десять раз спустила курок. На этот раз пауз между выстрелами вообще не было, и целилась она не в уток с зайцами. Она целилась в керамических цыплят, и разнесла вдребезги восемь из них.
Но в следующем году он меня не увидел, и никто не увидел его: мистер Истербрук скончался под Новый Год, в своей квартире на бульваре Джона Ринглинга, меньше чем в полумиле от знаменитого цирка.
— Это… Господи, Эрин! Это что, чернила? Они подтекают? Самую чуточку?
— Хорошо, — сказал я и действительно отнес их туда. Но тем же днем, только чуть позже, я вернулся и снова их взял. Их и кое-что еще.
— Выходит, вы убьете либо их, либо меня. Такой у меня выбор?
Да, я боялся, знаете ли. Том сказал мне держаться подальше от этого места, но Том управлял моей жизнью не больше, чем Эдди Паркс. У меня были «Дорз» и «Пинк Флойд», но я желал большего.