— Но ты знаешь. — Лицо Майка побледнело и осунулось: по нему сразу было видно, что он очень болен. Зато глаза оставались живыми и здоровыми.
— Мам, можно мистеру Джонсу поужинать с нами?
— Конечно, — ответил я и направился к ней по песчаному склону. — Где Майк?
— Я не хочу его у вас забирать, Энни, — сказал я. — Это последнее, чего я хочу.
— Если дом сегодня не унесет ветром, ты хотел сказать?
Мы проехали мимо пандуса и снова начали подниматься. Я подумал: «Он, наверное, собирается застрелить меня на самом верху. После чего или застрелится сам, или вытолкнет меня за борт, а потом прыгнет на рампу, когда кабинка опустится вниз, и постарается не сломать при этом ногу или ключицу». Вариант с убийством и самоубийством выглядел более вероятным — но не раньше, чем он удовлетворит свое любопытство.