Мда… «Дела — у прокурора. У нас — делишки» — ещё одна русская народная. «Нашла коса на камень» — хоть и народное, а неудачное выражение. Потому как предполагает длительный процесс. Что-то вроде перепиливания. Ни один нормальный косарь второй раз по камню косой не проведёт. Даже если по невнимательности или по условиям местности допустил, чтобы «коса нашла».
Пехотный щит не стал сильно легче. Но при росте в полтора метра вдвое уменьшилась его толщина. Слабоват стал. Так он теперь и не предназначен для защиты от ударного оружия, от меча или топора. Только стрелы. Тяжёлой рыцарской конницы с 5–6 метровыми копьями здесь нет. А если у всадника копьё выступает впереди коня на метр — ну так коня пеший копейщик остановит. А там — пусть тыкает. Из положения «сидя» — для себя, из положения «стоя» — для своего коня. Без разгона, коротким копьём всадник строй пеших копейщиков не пробивает.
Мы хлопнули ладонями. Мятельник ещё порывался что-то сказать, что-то уточнить… Но я уже кликнул Николая. Никогда по жизни не рвался в торгаши. Мне интереснее самому своё сделать и это продавать. Но приходилось кое-где кое-когда… Разные бывали ситуации. Одно рыночное правило я чётко понял: на всякий товар есть свой покупатель. То, что одному и даром не надо, то для другого — желаемое и давно искомое. Как-то один знакомый полковник рассказывал, как на них выскочил отряд немецких штабистов, выходивших из окружения под Минском. Тогда он продал местным бабам покойников. Товар так и назывался: «покойники на сукно» — кители у немцев были хорошие.
А ведь я эту вещицу уже видел. В избе дед Пердун не позвал меня сесть за стол. Я стоял у двери и водил хлебалом. Скажем интеллигентно — интересовался интерьером. И эта хрень висела на стене. А потом баба этого деда пыталась меня этим же зарезать. А ещё — всех отравить, перерезать, сжечь, всё ценное забрать. Кудряшок врёт на каждом шагу. А дед, случайно, не в доле? И все эти любовные геометрические фигуры… как бы не нарваться на ещё один «план-внутри-плана».
Филька. Какая тяга к самообразованию и просвещению! Даже говорить стал почти внятно. Судя по фиолетовому левому уху, которое на два размера больше правого, и по консистенции правой половины бороды, которая вдвое гуще левой, реализация моего пожелания: «а не отвести ли вам, люди добрые, лишних коней в Паучью весь?» сопровождалась разнообразными эксцессами и рукоприкладством.
– Дык…. Дык ему жешь всё равно! Он жешь не разумеет! Он жешь…