На смену Гамлетовскому «быть» или бабушкиному «отбить!» из «Формулы любви», приходят карма, рок, фатум, «положение звёзд», «ситуация на бирже»… «Кто хочет делать — тот делает. Кто не хочет — ищет оправдания». Ищущих становится всё больше.
Вторая мелочь состояла в том, что Ольбег остался в усадьбе за главного. Аким уехал, Марьяна — баба. Яков, которого все боялись, лежит в беспамятстве с пробитой ногой и большой потерей крови. А Доман… Вот тут мне кое-что неясно. Пока Аким был в усадьбе — был и Доман. Косцы ушли без него. Но когда Ольбег выскочил во двор — Домана в усадьбе, вроде бы уже не было.
– Ноготок, Перуновой бабе набить морду. Не сильно. Но губы — в оладьи, нос — в комок. С юшкой. Пару-тройку синяков. По морде. Но без… членовредительства.
– Господине! Да что ж это деется! Грабёж прям среди бела дня! Ты где видал на ярку цену в тридцать кун? В Киеве на торгу? Так и тащи её в Киев. А тут больше десятка не дам.
Раньше, бывало, в какой гастроном не зайди — везде «синяя птица». Полупотрошённая. Синяя-синяя — сразу видно: своей смертью умерла. После долгой трудовой жизни. Теперь таких нет…
Уровень деликатности у этих пейзан… просто зашкаливает: они — простолюдины, мы — бояре. Они в наши дела не лезут. Наблюдают. Потом будут обсуждать, анализировать и оценивать. Называется: «сплетничать о господах своих».