И вторая беда русского православия этого времени: привязка к Константинопольскому патриархату. Славян: болгар, сербов, моравов — патриарх на Русь старается не пускать. А для южан, что греков, что арабов, — вся Русь — как Колыма.
Убрал дядя руку из-за спины. Тут «муж горниста» возражать начал. Типа: одежда испортиться, усядется, уварится, расползётся… Какой хозяйственный мужичок попался! Пришлось конкретно объяснять: кто именно и на каких именно карачках отсюда расползётся, если поймаю хоть одно насекомое.
Правительства всегда пытались как-то этот процесс межевания упорядочить, Ну надо же знать — сколько с кого брать! Как было написано на плакате в одном большом магазине: «Товарищи покупатели! Не воруйте товары с полок — не конкурируйте с правительством!».
– Ты погоди тут. Я сейчас снеди какой на стол намечу. А то живёте… как свиньи в берлоге, прости господи.
– Сщас увидишь. Ты, мужик, погоди — теперь моя очередь.
Нет, не то — кинематически логично, эстетически неправильно. Тайна потеряна. Элемент неопределённости, пространство для фантазии. То есть, для местных это, наверное, «ну вооще!». Но когда каждый день на всю страну по всем каналам гонят пляски разных «поющих трусов»… Ах да, не пляски — песни. Это — пение? Так и запишем: «всенародная прививка от порнографии и потенции произведена песенным путём». Ну вы же знаете как делают прививку — вводят в организм ослабленный штамм болезнетворного микроба. Бледное подобие. Потом приходит настоящий, а уже… не интересно.