Они все на ту сторону от выхода к стене выстроились, а какой-то очередной, в мою сторону. Он с ними переговаривается, голову туда повернул. И прямо передо мной задирает свою юбку и, не прерывая беседы, направляет своё хозяйство в мою сторону. Кто помнит Быкова в «Аты-баты, шли солдаты»… Но у меня гранаты нет. И вообще — когда рядом с моей головой в стену бьёт горячая мощная струя, то я дёргаюсь. Выдёргиваю из-за спины своё главное боевое оружие — шашечку детского размера. А поскольку размер «детский», то не цепляю ни за стену за спиной, ни за кожанку на брюхе этого… поливальщика. А попадаю прямо по его трудовым, намозоленным в грабежах, или чем он там занимался, ручонкам. Кто помнит, у шашки первый удар на пол-маха короче, чем у нормальной сабли. Но это когда — с пояса. Когда из-за плеча — без разницы. Удар уже сверху. Вот я делаю этот свой единственный удар. И тишина. Такая мысль… даже не мысль, а ощущение: «вот это я попал, вот меня сейчас дяденьки накажут». Шаг вдоль стены в сторону от этого придурка. Который неподвижно рассматривает… то, что у него было. Потом он поднимает голову, поворачивает лицо ко мне… И я ору. Просто очень громко ору «а». Вот именно эту букву. Истошно. Никаких там ценных указаний или продуманных боевых приказов, или даже «За Российскую Федерацию и лично её главнокомандующего…». И кидаюсь в… куда ближе. В этот тяжёлый мокрый кожаный полог. Головой вперёд. Как в омут. Естественно, цепляюсь в нем, запутываюсь, чуть не падаю. И, продолжая орать, пролетаю проход, больно бьюсь о край двери и вылетаю внутрь. Выставив шашку вперёд. Не потому, что я зарезать кого-нибудь собрался, а просто убирать в ножны за спину… ну, времени не было. И сразу — за дверь спиной. Прижался. Жду. Сейчас оттуда, из-за двери, как морда какая-нибудь высунется. Страшная. Со жвалами. И с них капает. А я её шашечкой… Сверху. Надо поднять повыше… Не суётся. Там что-то происходит, но не суётся. А здесь. Ой! А здесь же… Здесь же тоже… А где же? А нет никого. Сильно бьёт по глазам стол с кучей блестящего барахла. И никто не шевелится. Никого.