Небо уже начинало сереть, когда мы вернулись «под крышу дома своего». Дом — есть, крыши — ни одной. Пора кончать эту разруху. Субботник им, что ли, спрогрессировать? Так ведь не Советская власть — по субботам и так все работают. А в воскресенье работать — страшный грех. При царе Алексее Михайловиче за это так кнутом били… Интересно, а какой сегодня день недели? Ладно, пока не знаешь — не согрешишь.
Светана сначала манерно ойкнула: «Ой, чтой-то в пятку кольнуло!». Мотивировано уселась на это… «утоптанное силосное ложе любви». И, стервозно улыбаясь мне глаза, откинулась на спину, на локотки. Повторила свою вчерашнюю позицию.
Эта мысль снова погрузила аудиторию в глубоко-интеллектуальный процесс. Отдельные мысли присутствующих выскакивали на поверхность характерными междометиями и выражениями.
«В 1883 году Жюль Барбе д'Оревильи, виртуоз по части изображения отношений матери и дочери, публикует свой роман «Все, что у них осталось». Интрига романа состоит в том, что мальчик, усыновлённый после смерти родителей вдовствующей подругой матери, увлёкся ею. Она соглашается уступить его притязаниям, но он её вскоре бросает, потому что влюбился в её дочь, и на этот раз всё заканчивается их браком. В то же время мать, которая понесла от него, разрешается от бремени и, разумеется, девочкой.
Мда… Есть в моей памяти дверка, которую открывать… преждевременно, а то оттуда такое вылетит… — не поймаешь. Самого себя не словишь…
Делаем двое ворот: на речном конце, в сторону существующего селения, магистрали и водоснабжения. И на противоположном — в сторону сухого леса. Дальше там и пастбище есть. А если ещё одни? Типа: «окно в Европу». Ещё чуток по-напридумываем и получим семивратные Фивы. Не, не надо. Древнегреческие Фивы плохо кончили. Опять же, народная мудрость: «слишком хорошо — тоже не хорошо».