Разумеется, навсегда переезжать в деревню Горислав Борисович не стал, проводя на природе только месяц отпуска, хотя продолжал мечтать, как уйдёт, оставив супруге всё.
Уже совсем разъяснелось, можно стало разглядеть весь склон, сбегавший к небольшому продолговатому озерцу. Трещины в пересохшей глине показывали, что ещё недавно вода в озере стояла высоко, но засуха и жара сократили зеркало вдвое.
— А ничо! — обиделся Кирюха. — Ты дома-то золу из печки лизни — она и такая, и сякая, и на зубах скрипит, а пресная! А тута — солёная. Понимать надо.
— Что ж, пошли в машину. Пока едем, у тебя ещё будет время подумать. Но я тебе очень не завидую, если вздумаешь отпираться потом.
— А как насчёт того, чтобы он вам польку-бабочку станцевал?
— Я туда ноутбук привезу запароленный. Пусть только попробуют отнять; у меня он включается, а у них — нет!