— То есть наличие большого художника даёт народу право на самоопределение?
— Никиту? — испуганно спросил Горислав Борисович.
— Дранью, конечно, основательней, — согласился Платон, — но соломой — спорей. Опять же, если бескормица…
— Так кто ж его считал? — рассудительно ответил Платон. — У нас вёрсты немеряные.
— И что? — не отрывая внимательного взгляда от дороги, спросил Саня.
— Если хотят с продавцом впредь дело иметь, то цену сразу предлагают дельную.