У таких дорогу спросишь – так они, чего доброго, еще и в топь какую-нибудь направят. Уж лучше как-нибудь сам, по солнцу да вдоль реки.
– Она меня поцеловала, Ворон, – тихо сказал Олег. – Ты даже не представляешь, что это такое: поцелуй богини. Чтобы ощутить его снова, не жалко самой жизни.
– Нет, хитрец, только что ты говорил совсем другое. – Женщина вышла вперед, в этот раз на ней был простенький выцветший сарафан. Из-под белого платка свисала длинная русая коса. – Как ты меня назвал?
– Да, сами нарвались. Пожалуй, я сниму с них кольчуги. Им больше ни к чему, а мне при здешней жизни пригодится.
– Настоящий меч получается только тогда, когда в него вкладываешь душу, – сказал Середин. – А вкладывать душу в конвейер не способен никто. Вот решетки – другое дело. Это ремесло можно клепать в любом настроении. Я подумаю.
– Так это… – Похоже, Вторуша занимался грабежом впервые. Не решался просто кинуться вперед и раскроить ни в чем не повинному человеку голову. – Сказывают, ты на торгу шесть гривен за вещицу чудесную получил.