– Олег, а почему она срабатывает? – не удержался от вопроса Игорь.
– Так вы и с ними что-нибудь придумайте, – попросил Середин. – Они отныне ваши.
– Ерунда, прихватило что-то… – поморщился Олег. – Пройдет.
– Какой ты горячий, добрый молодец, – замурлыкала от наслаждения русалка. – Обними меня, добрый молодец, согрей меня, поцелуй…
Однако с разных сторон стола вдруг резко поднялась эфемерная троица. Теперь пистолеты были в руках у обоих военных, они отчаянно трясли стволами и жали на спусковые крючки, издавая истошные выкрики. Как начал догадываться ведун, это были призраки английских интервентов, наверняка шлепнутых в Гражданскую где-то под кустом без суда и следствия, без последнего слова и отпевания. И хорошо, если потом закопанных. То есть мало того что характер дурной – так еще и языка русского не знают. И потому встреченным людям ничего ни сказать, ни написать не могут. Вот и воют в бессильной злобе.
Ведун шагнул в светелку, скинул заплечный мешок, развязал, стал выкладывать вещи. Те, что намокли, раскинул на постели, прицепил на торчащие из бревен щепы, остальные просто разложил на полу и сундуке. Влажность – штука коварная. Лучше подсушить сухое, нежели потом обнаружить вместо рубахи гниль, а вместо клинка – ржавую железяку. В сундук, подальше от посторонних глаз, он спрятал только зеркала. Стекло и дерево влаги особо не боятся, держать их при себе долго Середин не собирался – так что ничего с сокровищем взаперти не случится.