«Однако река ныне не та, что в будущем станет, – подумал Середин. – По этой и на струге пройти можно, коли кормчий умелый. А вот озеро, почитай, не изменилось. И луг перед Семимельничным ручьем тот же самый. Странно, что не распахали. Вроде место ровное, удобное. Две десятины, не меньше».
И так выходило, что в этом мире самым хорошим «якорем» для ведуна мог стать только убежденный атеист, не верящий ни в какую магию, никогда не заглядывающий в церковь и крутящий пальцем у виска при виде экстрасенсов.
Сбив лишнюю медь, кузнец отступил, бросил на клинок критический взгляд, кивнул, отложил молоток, отобрал у напарника клещи и снова перебросил свое изделие в горн.
– Рано или поздно люди забудут сюда путь.
– Вернулся милый мой! Нашелся мой хороший! Ты снова здесь! Ты даже не представляешь, как я волновалась. И дед этот твой, как мы в Муроме оказались, головой покрутил, да и пропал, даже не мяукнул. Что, как, к чему, не понять!
«Кажется, кончено… – решил он, не ощутив никаких изменений в теплоте крестика. – Вот ведь электрическая сила! Знал бы, что нежить, заговором бы защитился и спал спокойно».