– Да, умея ковать такие игрушки, крутить петли для дворовых ворот ты, конечно, не захочешь. – Парень вздохнул, возвращая меч. – Но ты все-таки подумай. Платить обещают неплохо. Горн, уголь и наковальня гарантируются. Если захочешь, клинки свои и там делать сможешь. Может быть, наоборот, фирме еще и понравится? Будешь ковать, сколько захочешь!
– Ты, трава трав, лети по свету, крутись по небу, ложись на воду, ложись на землю, накрывай людей смертных, залетай в их глаза, навевай на них слезы. Пусть те слезы глаза застилают, мир земной закрывают, от меня взгляд отводят…
– Оль, ты с ума сошла? У меня экзамен послезавтра!
– Это ты, стало быть, в Торжке серебром соришь? – наехал прямо на него чернобородый воин в кольчуге, из-под которой выглядывал стеганый поддоспешник. – Замаялись мы уже, за тобой бегамши! Давай все сюда, коли мучиться зазря не желаешь.
Не теряя время зря, молодой человек выскочил из кабинета, промчался через клуб, на ходу застегивая шлем, запрыгнул на еще горячий мотоцикл, пнул кикстартер и с места дал полный газ.
Куда более тонкой и кропотливой работой пришлось заняться дома. Точнее – в гараже, где Середин хранил мотоцикл. Мастерская здесь была совсем скромная, с минимумом инструментов, но многого ведуну для задуманного и не требовалось.