Как оказалось, «княжеские покои» в представлении хозяина размерами мало превышали светелку Олега в Изборске, а окно имели и вовсе крохотное, под самым потолком, словно в порубе. Однако ни в чем недобром ведун мужика не заподозрил. Коли хозяин знает, что у постояльца в мошне, кроме пыли, ничего нет, – то и недоброго замышлять не станет.
– Русалка, что возьмешь… – поднимаясь на ноги, выдохнул он. – Им нужны здоровые мужики, а не задохлики. Какие от задохлика дети?
– Тороплюсь я, земляк, – покачал головой Олег. – А десять дней и полтора месяца – уж очень большая разница.
– Обидно. Несправедливо, – согласился Середин. – Пусть земля ему будет пухом… Ну что же, дорогу я теперь знаю, да токмо раньше рассвета пути не будет. Где меня уложишь, хозяин?
День закончился быстро. Когда солнце покатилось к закату, под мысом, на котором стояла крепость, стали собираться девушки, не в пример обычному одетые не в сарафаны с широкими подолами, а всего лишь в исподние рубахи, и почти все простоволосые. Поначалу они просто болтали, чему-то смеялись. Потом в сопровождении наряженного в красную косоворотку мальчишки пришел пожилой гусляр, сел на камень на склоне, положил на колени свой инструмент, подергал за струны, прошелся по ним пальцами, заиграл что-то неторопливое. Через пару минут мальчик, достав из-за пазухи свирель, добавил свою тонкую нотку в мелодию старшего товарища. Почти сразу послышалось посвистывание с дороги – кто-то там воспользовался пищалкой.
– Нет, – опустил Середин свой и вовсе доисторический инструмент. – Хотя, конечно, первой мыслью было то, что это вы своим строительством их растревожили. Однако, похоже, все дело в богобоязненности вашей бабушки.