— Ничого, батьку, — ответил ему резко повеселевший немец, — я вже зрозумив, шо бананив у вас немае!
— Извини, Василий, — говорю. — Ты не дошел. Погиб в сорок третьем под Конотопом. Это Абрам писал. За обоих.
После короткой паузы разговор возобновляется.
— Так… Разрешите, я лучше покажу! — Каха дождался согласного кивка и потянул молнию на сумке ноута.
— Тем более, — словно не замечая министра внутренних дел, продолжил Карл-Теодор, — что с присоединением восточнопрусского анклава они получат дополнительно немало сторонников. Нам необходимо тщательно обдумать, как мы сможем адаптировать почти три миллиона новых граждан, воспитанных на чуждых нашему обществу принципах и склонных к силовому решению проблем. Юридически все население анклава попадает под законы о денацификации… Например, как быть с их призывом в вооруженные силы?
Но и Василий уже присел, пропуская над головой кулак собеседника, и «крутнул вертушку», любимый батин прием, подсекающий ноги противнику. Даже нескольким сразу, при должной удаче. Но сейчас сержант свалил только одного. Вторая нога догнала висок немца раньше, чем тот успел приземлиться.