"Кришни Драупади" — вот что шептали губы ятуд-хана.
Жадность скользких рук, кривые изломы когтей.
Желание не ослабевает — наоборот, оно все усиливается!
— Шевелится, что ли? — бормочет за моей спиной Равана, разглядывая тело Опекуна.
Прошло больше полугода, прежде чем мне стало окончательно ясно: беднягу Шарадвана издавна мучит зависть, точит, выгрызает сердцевину, как червяк в орехе. Волей судьбы он родился брахманом-воином, но все вокруг говорили лишь об одном брахмане-воине. Он потратил годы на изучение воинской науки, но его подвиги никого не интересовали, потому что среди смертных уже имелся наилучший мастер Веды Лука и Астро-Видьи, а Шарадван мог в лучшем случае стать вторым.
Дрона, не торопясь, спустился со своей колесницы и направился к плененному Друпаде, по дороге сматывая веревку, но не ослабляя петли-удавки.