— Помню, — эхом донеслось из-за спины. — И схватку с ракшицей-людоедкой тоже помню. И разбойников, когда выручка за проданные бревна едва не покинула котомки твоих односельчан.
— В общем, ясно одно: то, что ничего не ясно. Как ты говорил, Брихас? Зародыш-аскет по имени Великая Бхарата? Ох, намудрил Упендра, намутил Баламут, а я расхлебывай… С какого конца хлебать станем? Я по крайней мере не знаю. И, судя по выражению твоего лица, ты, Брихас, тоже!
Святое Место тишиной смыкалось вокруг нас двоих.
Даже слоны и лошади умолкли, внимая пробуждению неведомой силы.
Не зря злые языки гандхарцев прозвали царевича Киталой.
Естественность поведения гостя завораживала.