— Ты победил, Друпада, — раздельно повторил его друг и вечный соперник.
— Гибель мира? — переспросил собеседник аскета и гулко откашлялся. — Ну ты и скажешь, тезка! Оглядись: павлины буянят, звезды светят, комарье свирепствует чище сборщиков податей — где ж он, твой конец? Начался, бедолага, только мы не заметили? А то, что война — так это у нас дело обыденное! Жаль, конечно, дурней, пока не выстелят Поле Куру трупами в сто слоев, не угомонятся… Ну да ладно, зато остаточки потом разбегутся по бабам детишек строгать! Покойничкам куда-то перерождаться надо? Надо! Не всем же в крокодилов! Вот и засопит Великая Бхарата над супругами и любовницами…
— Да ведь это же… это же грязный нишадец! — возмущенно выдохнул Арджуна. — Тот самый!
Казалось, он задался целью явить собой пример, что означает "спустить семь шкур".
ШЕША — Последний, Великий Змей о тысяче голов, Опора Вселенной.
Ну, стали под стенами. Стоим. Преем. А дело к вечеру. Лагерь разбили, понятное дело, стражу выставили — мало ли чего эти уроды-панчалы удумают! — костры жгем, мясцо трофейное жарим, песни горланим. "Кедр зеленый, кедр кудрявый, раскудрявый кедр резной, мы с подружкой со смуглянкой да под кедром, под сосной!" Хорошо! Душа вприсядку пляшет! Завтра врага бить будем в хвост и в гриву — только об том и разговоров: как мы их побьем, в какой хвост, в какую гриву, и какую добычу в городе заберем.