Поодаль, рядом с братьями и в то же время сам по себе, облокотился о перила третий внук Грозного, сын рабыни Видура. Живое воплощение Дхармы-Закона, он был коренаст, широк в кости, темнокож, и черты его простоватого лица могли обмануть кого угодно, кроме Дроны.
А Вишну с каменной стелы все смеялся, по-хозяйски обнимая бессловесное Счастье…
— Я не Громовержец, друг мой Жаворонок! Попусту не громыхаю. Нам с тобой (он помолчал и подчеркнул еще раз это "с тобой") прекрасно известно, сколько весит проклятие мудреца! Глупо пытаться опробовать его на себе, поддавшись мимолетному гневу.
Красна Девица мельком взглянула в глаза подходившего к ней человека — и осеклась посреди очередной фразы.
Прося Палача Кшатры явиться в нашу обитель и обратить свое внимание на юного Дрону.
Одним рывком он вскочил на ноги. Покачнулся. Но устоял.