Любая пытка, любое поведение пытаемого — равнодушные палачи словно были частью мучений!
— У меня? — возмутился птицебог. — Да я… всю Землю…
Впрочем, об этом я уже где-то писал. И не раз. Но нынешняя поездка с самого начала складывалась до безобразия несуразно. А всех дел, казалось бы, наведаться в дворцовые архивы, забрать приготовленные Для меня копии записей последних лет — и назад, в свою обитель. Тут у меня семья, ученики, тут у меня хозяйство, тут у меня кукиш за спиной…
— Закон соблюден? — криво улыбаясь, бросил Панчалиец. — И мы больше не увидимся? Или…
Ашватхамана наконец прорвало, и слова вместе со слезами полились из него, как вода из дырявого кувшина.
Иначе, живи чандалой-псоядцем дюжину рождений, и это еще лучший вариант.