И мой верный сута, даже если он и не следил вместе со мной за действиями сына Дроны, побледнел храмовым истуканом — словно я только что плюнул ему в глаза.
— Охранник, — отвечаю, давясь булочкой и старательно изображая наслаждение.
— Эй, приятель, я тебе что, куль с толокном? А ну пусти сейчас же!
— А также я прошу для отца моего, обильного добродетелями Жаворонка, победу над всеми соперниками во владении священным знанием. Иначе я продолжу аскезу.
— Лучше ракшаса! — уверенно сообщил он. — Ростом с гору и мохнозубого!
— ЗАКРОЙТЕ РОТ! ОБЕ! — не выдержал наконец мой кузен.