Я расстроился, а Гуру привязал к кольцам два длинных ремня, на концах которых крепились шары из хлопка — каждый размером с голову шестимесячного младенца.
Дрона по-прежнему молчал, отрешенно глядя в неведомую даль.
Он очень не любил, когда кто-то угадывал его мысли.
И тут вижу — бхуты-бхараты! — там, где пыли поменьше, носится по полю колесница с царским штандартом панчалов на древке! Не иначе как сам раджа Друпада во главе своих в поле выехал! Жаль, далеко — из лука не добьешь. Да и не мне, простому служивому десятнику, царей коцать — на них свои есть, велико-колесничные, белая кость!
— Боится меня? — вполне искренне изумился Наставник.
Брахман молчит. Вместо ожидаемых слов похвалы и изумления странный свист врывается в мои уши. Кажется, что Ратри-Ночь шипяще расхохоталась отовсюду, изорвав покрывало в клочья — и огненные шары больше не повинуются нашей воле. Звезды летят во тьму, стремясь присоединиться к собратьям в небе или хотя бы к светлякам в чаще, летят, падают вдалеке, рассыпаются пригоршнями искр, гаснут…