Что характерно, обычно им это удается. Но я не летописец и не вандин-певец, придворный составитель панегириков.
— Ах, тварь! — Арджуна едва не задохнулся от гнева, наконец сообразив, кого напоминает ему лик идола. — Братцы, это же он из Наставника Дроны деревянного болвана сделал! Пакость черномазая! Дрона — это мой… наш Учитель! А он…
— Ничего себе! — изумился я, когда нашим глазам предстали огромные кипы пальмовых листьев, аккуратно перевязанные кожаными шнурками. — Это ж прочесть — юги не хватит!
Так что явление Хотраваханы с аналогичной просьбой несколько припоздало.
Оставалась последняя голова — и шаг до катастрофы.
Огромное пространство, где раз за разом сходились рати, состоящие из войск четырех родов.