Первый дом. Следы поспешного бегства: разбитый кувшин на полу, крышка ларца отброшена к стене, скамья опрокинута впопыхах… никого. Вновь улица.
Наверняка кто-то из защитников еще оставался в поселении, затаясь в тени с ножом в руках, готовясь Дороже продать последнее, что имел, но это уже была агония. Тебя охватывает новый азарт: добыча! Добыча-и женщины. Что раньше? Конечно, женщины! Добыча и так никуда не денется.
Друпада заскрипел зубами. От правоты Дроны его буквально выворачивало наизнанку.
А Панчалиец не отрывал взгляда от сына Жаворонка. Боги, как же он постарел! Когда шел, это почти не замечалось, а сейчас, когда он на коленях… седой, морщинистый, глаза запали…
Смотрел недоуменно — дескать, чего уставился?
— Завтрак подан, о мои владыки! — радостно возвестил повар, еще не вполне пришедший в себя после бунта райских демонов.