Наконец с пальмы сорвался один-единственный лист и упал вниз.
Бог расхохотался, вспугнув соек в кронах деревьев.
Про коварных бхутов и ракшасов-людоедов рассказчик и не заикался. К чему, если полгода назад лесорубам пришлось топорами и дубинами отбиваться от голодной суки-ракшицы, а бхут-трясинник буквально на днях пытался завести в болото младшего сына Деви-коровницы, но мальчишка оказался хитер и успел хлестнуть искусителя веткой дикой яблони!
— Резервную притану — в бой! Пусть идет в лоб! Пять дюжин слонов с ангами-вожатыми — на правый фланг! — во всю глотку рявкнул Грозный. Один из ожидавших приказа гонцов дернулся как от пощечины, вихрем взлетел на спину чалого камбоджийского скакуна и умчался прочь.
Так базарный зевака не в силах оторваться от начищенного медного шарика в руке факира.
— Погоди, Бхима, — остановил брата Арджуна. — Давай сперва на него собаку натравим!