«В старинные времена в каждой усадьбе и у каждого зажиточного мужика бывали многолетние запасы хлеба, иногда прямо сгнивавшие за отсутствием сбыта. Эти запасы застраховывали от неурожаев, засух, гесенских мух, саранчи и т. п. Мужик выходил из ряда голодных лет всё ещё сытым, необессиленным, как теперь, когда каждое лишнее зерно вывозится за границу» .
Что ж, перенесёмся из сталинской эпохи на несколько десятилетий назад и посмотрим, как же в действительности обстояло дело с сельским хозяйством в Российской Империи.
МСЭ. 1-е изд. Т.6. М., 1930. Стб.651–652.
«Чёрт бы их всех побрал! Уже столько лет прошло, Иосифа уже давно сожгли, и пепел зарыли в землю, а они никак не могут уняться. Сегодня Наташа купила отрывной календарь на будущий год, стала рассматривать и натыкается на день, когда вышло постановление ЦК, а там, на этом листочке душевно сообщается: вот, дескать, не забудьте, люди добрые, а заодно, и злые! Было такое постановление о зловредном Вано Мурадели и его опере “Великая дружба”! Всё оттого, что Сталин меня ненавидел! Я ведь родился в Гори. А Сталин люто ненавидел тех, кто был из Гори. Он просто не мог перенести, что мы, наши родители, дедушки и бабушки слишком много знали про его семью. Кто позволял себе поделиться своими знаниями, тех уничтожали. Нас, родившихся и живших в Гори, совсем мало в живых осталось. А кто, кроме нас, знает настоящую биографию Сосо?» .
Это вопреки Сталину строились Магнитка и ДнепроГЭС?
С другой стороны, официальная версия 1930-х годов об убийстве, совершённом по заданию подпольной зиновьевской организации, сегодня также выглядит не слишком убедительной. Скорее всего, свой теракт Николаев действительно совершил в одиночку. Как мы убедились, ничего сверхъестественного для этого ему не требовалось. Другое дело, что потерпев поражение в борьбе за лидерство в ВКП(б), бывшие зиновьевцы своими непрекращающимися обличениями «переродившейся сталинской партийной бюрократии» создавали для подобных действий весьма подходящую моральную атмосферу. Как заявил на допросе 19 декабря 1934 года один из осуждённых вместе с Николаевым питерских оппозиционеров Котолынов: «Нами создавались такие настроения, которые объективно должны были привести к террору в отношении руководителей партии и правительства» .