Большую часть своей службы «тридцатьпятые» либо ремонтировались, либо дефилировали на парадах, олицетворяя грозным видом мощь Советской Страны. Обычно их сравнивают с тем же «Индепендентом» и французскими танками серии 2С, доказывая, что «наша техника» была намного лучше. На самом деле сравнивать нечего, поскольку никто таких машин в 30-е годы не строил. За ненадобностью.Британцы на вооружение своей армии их не приняли. Обладавший приличной подвижностью «Индепендент» остался в единственном экземпляре и после шести лет экспериментов и доработок отправился прямым ходом в танковый музей.Что касается 70-тонных танков FCM 2С, то этот пережиток Первой мировой войны французы начали проектировать в 1917 году для преодоления «линии Гинденбурга», планируя построить 300 «прорывателей». Но война закончилась раньше, в результате до 1923 года изготовили лишь 10 машин. Они были малоподвижны, на шоссе развивали максимальную скорость до 12 км/ч, несли броню толщиной до 37 мм, были вооружены одним 75-мм орудием и четырьмя пулеметами «Гочкис», размещавшимися в носовой и кормовой башнях, а также в боковых стенках корпуса. Причем башни не могли вести круговой обстрел. В 20-х годах на отдельных машинах 75-мм пушку заменили короткоствольными 105-мм и 155-мм гаубицами, установили новые двигатели, усилили элементы подвески. Танк обслуживался экипажем из 12 человек и скорее годился для усиления обороны, чем ее прорыва. Но, кстати, эти архаичные машины имели электромеханическую трансмиссию.Концепция громоздкого, слабобронированного, ощетинившегося пушками и пулеметами гиганта, представлявшего собой тихоходную большеразмерную цель для вражеской артиллерии, к этому времени себя исчерпала в пользу маневренной, подвижной, хорошо защищенной однобашенной машины. Теоретически Т-35 мог сосредоточить огонь двух орудий и трех пулеметов в любом направлении. Непонятным оставалось, каким образом этого добиться в реальной боевой обстановке? Конкретно, как командиру танка управлять всем этим «ползучим арсеналом», вести наблюдение за обстановкой, давать команды механику-водителю, башнеру, целеуказания остальным четырем башням, стреляя при этом из своей табельной «трехдюймовки»?
Летом 1938 года разразились события в районе озера Хасан, где сходились границы СССР, Кореи и Маньчжурии.
На Харьковском заводе № 183 оказались «сволочами», были арестованы и расстреляны (ст. 58 пункты 6, 7, 8 и 11 – шпионаж, подрыв экономики, террор, членство в антисоветской организации) наладившие выпуск быстроходных танков в невиданных в мире масштабах директор завода И.П. Бондаренко, главный инженер Ф.И. Лящ, главный металлург А.М. Метанцев, наконец, начальник танкового КБ А.О. Фирсов – это днем он строил знаменитые БТ-5 и БТ-7, а по ночам, выполняя задание швейцарской разведки, ломал на них шестерни, выводя из строя коробки перемены передач. Злодеям удалось сорвать выпуск получивших высочайшее одобрение машин Н.Ф. Цыганова. Отчаявшийся изобретатель сигнализировал Центральному Комитету партии о том, что задание на производство танков БТ-ИС было загублено вследствие козней: «…вредителя Фирсова, бывшего начальника КБ на заводе ХПЗ, куда оно было передано вредителем Нейманом, бывшим начальником Спецмаштреста; на заводе № 48 (Харьков), где тех. директором был вредитель-фашист Симский, который перетащил на завод № 48 фашиста Гаккеля и поставил его во главе производства БТ-ИС».
В ходе осенней инспекторской проверки лишь отдельные подразделения смогли получить положительную оценку. Например, в Западном Особом округе из 54 частей, проверенных по огневой подготовке, положительную оценку получили только три, в Ленинградском округе – лишь пять из 30. Такая же картина наблюдалась и в других военных округах. Главную причину всех недостатков командующие видели в низкой квалификации подавляющего большинства командного состава Красной Армии, исключая, разумеется, себя.
Работая в течение четырех месяцев по 16–18 часов в сутки, энтузиасты к апрелю 1935 года изготовили чертежи и модель танка с новым движителем. Поскольку сам Цыганов инженерного образования не имел, за него расчеты проводили молодые конструкторы В.Г. Матюхин и Л.А. Бессонов. По личному указанию Ворошилова для изготовления машины, обозначенной индексом БТ-ИС (Иосиф Сталин – естественно), были выделены необходимые средства, место на Харьковском танкоремонтном заводе № 48 и экземпляр танка БТ-2. Постройка опытного образца велась ударными темпами, и уже в июне он был готов к испытаниям. Машина, доработанная по предложениям Цыганова, показала хорошую проходимость не только на проселочной дороге, но даже на пашне. Причем танк сохранял подвижность и маневренность при потере одной гусеничной цепи и до двух опорных катков с одного борта. В результате Ворошилов и Орджоникидзе подписали совместный приказ о совершенствовании колесно-гусеничного движителя и изготовлении 10 машин пробной серии на базе танка БТ-5.