Разумеется, я стоял все там же, перед панцирем и серьгами Карны-Секача, чью гибель сейчас небось шумно праздновали на Поле Куру. Стоял и растерянно моргал (в привычку входит, что ли?!), наверное, отнюдь не походя в этот момент на грозного Индру, только что метавшего молнии в невесть кого, заставляя содрогаться воды Прародины.