— Берите, коль возьмете! Отбиваться не стану. Кто первый?
Другой у него не было — и не предвиделось.
Усмешка вышла кривой и веселой не более чем погребальный костер.
— Мне?! — Я был изумлен настолько, что забылся и перебил Наставника.
— Меня, — кивнул Гангея, забираясь в челн. И не удержался: — А где девушка?
— Отец назвал меня Рамой, — буркнул себе под нос владелец секиры, — люди зовут Парашурамой, Рамой-с-Топором, а ты, малыш, только что назвал «добрым»… Будем считать, что я ответил тебе утвердительно.