Я молчу, гляжу в потолок и мечтаю о погребальном костре. Но не имею права.
Надо полагать, Индра-Громовержец, Владыка Тридцати Трех, и князь мятежных асуров Бали-Праведник были бы весьма озабочены, расскажи им кто про эту удивительную встречу. Потому что на берегу Ганги встретились два родовых жреца-советника, двое Идущих Впереди: Брихас, Повелитель Слов, Наставник богов, которого Индра в минуты веселья звал просто Словоблудом, — и Наставник асуров Ушанас, чье искусство мантр до сих пор считалось непревзойденным.
«Дети? — скорбно отозвалась тишина за спиной. — Боюсь, Владыка, что я бесплодна…»
На лице женщины было написано, что у нее много времени. Очень много. И она согласна подождать.
Что мне оставалось после такого заявления, как не моргнуть изумленно?
— Мальчиков, о Грозный! Сыновья, подобные божественным отпрыскам, наделенные великим разумом и красотой телесной! Род твоего отца Шантану продлился на земле, и сердце мое поет весенней кукушкой!