— Уж и повеселиться бедному отшельнику нельзя! Сразу давай железяками в пузо тыкать… Расступись, парни! Мне в город надо. К царице вашей… во дворец.
«Регент Хастинапура тайно прелюбодействовал с царевной по имени Мать и не захотел отдавать ее своему брату!» — вторили у криницы Предков, где полагалось за упокой лить святую воду из кувшинчика, держа его, что называется, «через руку».
Потому что тело юнца в это время сидит перед ашрамом, и в нем, в этом теле, золотоносным осадком копится мастерство и умение.
— Ясно. С аллегориями все ясно. Перейдем к грубой прозе. Скажи, мой мальчик, когда в тебе взыграла кровь твоих замечательных предков, ариев Севера? Мне, как грубому южанину и твоему гуру, хотелось бы знать: до очистительного поста в островном ашраме или после? И если до, то опять же — когда?
И вновь, как в случае с Брихасом, я почувствовал некую напряженность в поведении легкомысленного суты.