Она смотрела на меня, и глаза ее звездно мерцали чем угодно, но только не обидой, а я готов был бросить к ее босым ногам миры, лишь бы мое «Врешь!» никогда не прозвучало.
Жизнь и смерть царили во дворце, и обе медлили.
О том, какое покаяние было назначено любознательному радже, можно узнать — если, конечно, кому-то из-за такой ерунды захочется спускаться в смоляные бездны Преисподней ниже того яруса, где коротают вечность убийцы брахманов.
Перед ней стоял еще не старый — можно сказать, даже весьма молодой — отшельник, облаченный в грубо сшитые шкуры антилоп. На лице его ясно читалось сострадание и искренняя готовность помочь.
Вскоре состоялся обмен послами с могущественным государством панчалов, результатом стало заключение торгового и военного союзов. Почти сразу два княжества-соседи, страдая от набегов лесовиков-Плосконосиков, сами напросились под покровительство Хастинапура — и были благосклонно приняты Грозным и Советом.
Наконец перед маленьким отрядом открылась прогалина: здесь ровно шестнадцать лет назад молокосос Гангея впервые увидел своего будущего гуру, а Словоблуд вступил в ученый спор с Наставником асуров — кто же перед ними, Найрит-Порча или Бродящий-в-Ночи?!