- У тебя я хуже мебели. Мебель иногда чистят, вытирают и полируют. На нее внимание обращают.
- Там, на тумбочке деньги. Там хватит на все и на операцию и на реабилитационный период, и на химиотерапию. На все хватит, еще и останется.
Я заплакала навзрыд. Закрыла лицо руками.
Он усмехнулся, и улыбка больше походила на оскал. Таким я его еще никогда не видела. Господи, а каким я его видела? Таким как мне хотелось. Через розовые очки.
Кто-то вытащил меня за шкирку из машины и я едва удержалась на ногах.
Говорят, что со временем лица мертвых любимых стираются из памяти становятся смазанными, неясными, но это не про меня. Я видела Руслана перед глазами так четко, что можно было мои воспоминания сфотографировать. Как он улыбался, как злился, как смотрел на меня с дикой страстью. У меня не было ни одного снимка. Ни одного видео на память, но оказывается я и так хорошо его помнила, словно только вчера шла по улице, а он ехал следом на своем мерседесе и рассказывал как чудесно дышать свежим воздухом в мое загазованном районе. Я даже помнила нашу первую встречу. Теперь-то я знала, что тогда его порезали ножом, вне всяких сомнений. Никогда не забуду тот самый первый раз. Как он смотрел на меня, а я покраснела словно первоклассница. Как клеила ему на щеку пластырь, а он держал меня за талию и по моему телу прошел самый мощный электрический разряд. За то короткое время, что мы были вместе, я прожила целую жизнь. Она играла самыми яркими красками, самыми насыщенными цветами радуги. Я не о чем не жалела. Если все вернуть обратно, я бы снова вошла в то самое метро. Только все было бы иначе.