- Посмотрите на ваш гонорар, может это немного вас убедит. Я так понимаю, вы имеете проценты?
- Круто ты его, Новикова. Удивлен. Приятно удивлен. Давно у меня не было таких контрактов. Значит так. Сделаем вид, что я не видел той суммы, которую он заплатит лично тебе, но я тебе командировочные выпишу. Урежу, конечно, сама знаешь у нас сейчас кризис и все такое…
Я обернулась и увидела Андрея Васильевича, моего лечащего врача. Я поздоровалась, и он сдержанно мне улыбнулся, подвинул стул к моей кровати, бросил красноречивый взгляд на нетронутый завтрак.
Они уехали после обеда. Руслан на диван лег, телевизор включил, налил себе виски. Сотовый завибрировал на столе.
Андрей Васильевич поправил очки указательным пальцем и снова посмотрел на меня. Добрые у него глаза, сочувствующие, только я устала от сочувствия. От сочувствия мамы, от уничтожающих взглядов соседок, которые шептались у меня за спиной. Я знала, что они никогда меня не поймут, особенно после того как я развелась с Сергеем. Даже мама. Она поддерживала, как могла, но и она вряд ли понимала меня. Никто не понимал, только осуждали. Ведь так просто кого-то осудить, поставить клеймо. Я посмотрела на врача, он оживился, увидев, что я наконец-то его слушаю.
Я не знаю, куда он меня вел, потому что мы останавливались каждую секунду. Снова целовались как безумные.