Они сидели в бывшей комнате отдыха президента. Вокруг суетились какие-то люди, что-то уносили, выметали, вытирали, расставляли по местам. Слава слушал Колю и думал, думал, думал… ему почему-то казалось, что все это случилось не с ним — все произошло так быстро, гротескно, нереально. Он встряхнулся, заставил себя вслушаться в слова Коли.
Слава спустился вниз по лестнице, прошел по коридору и в конце его увидел большую комнату, где на полу лежали окровавленные воительницы. Некоторые были без сознания, остальные стонали, дрожали в лихорадке и дергались от боли. Их насчитывалось человек двадцать с небольшим. У большинства нехорошие рубленые раны с распаханными мышцами и перебитыми костями. Стоял запах крови, испражнений и пота.
— Будут у вас такие! Двадцать тысяч таких! Мы привезли. Только выгрузить надо.
Остановились они на ночлег возле большого прозрачного ручья — вокруг него на берегах оказалось довольно чисто и сухо. Лера выбрала себе углубление — что-то вроде небольшой ямы возле куста, растущего на берегу, выстлала его свежей травой, которую нарвала на лугу.
Слава усмехнулся — ее тело стоило тех денег, которые он отдал. По крайней мере, оно было не хуже, чем тело Леры. Ладненькое, гладкое, как нейлоновое… это не тело, а идеал женской красоты. Лицо сделали Наташкино, только облагороженное, непонятно даже как, но они сотворили из нее фотомодель: черты лица точеные, как у потомственной аристократки. Вот только мозг остался прежний — бесшабашный, с сумасшедшинкой и авантюризмом.