Взглянув ещё раз на человечку, я увидел, что она что-то сказала ятугару, подобрала край юбки и поспешила на выход. Я попытался настроиться на печать и почувствовал ещё большее волнение. Куда она направилась?
Глаза её смеялись, а обычно тусклые искры на радужке казались расплавленным золотом, которое сияло, когда в нём отражались отблески костра.
Расправив плечи, я зашла в гостиную. Папа мой пьяный вурдалак, здесь не много позолоты?! В глазах просто зарябило от обилия золотых статуэток, золотистых нитей на обивке диванов, от позолоченных ножек столика и всего остального. Нет, это уж слишком, какой упырь занимался декором этой комнаты?!
– А тебе какое дело? – взвился мальчишка.
Сомнений не осталось. Что ж, раз сила тянется к силе, то слабой мне быть ни в коем случае нельзя. А значит, цепляем милую улыбку и готовимся нести положенную по этикету чушь.
– А кто же тогда та, фальшивая Селениэль?