Носочки у алкоголички были просто загляденье: полосатенькие и с пальцами. Может, она по пьяни на ноги перчатки натянула? Макс присмотрелся — нет, самые что ни на есть носки, только с пальцами. Даже в цвет к головному убору подобраны. Во как!
— Ты хоть как? — спросил Свешников уже спокойнее. — Ленка говорила, что ты должна постучать. Стучи.
Лиза зажмурилась, зажала уши руками. Как обидно! Она не станет больше слушать этого самодура…
Макс уселся за стол, вытянул ноги, скрестил руки на пузе. Наблюдать, как хлопочет Лиза, было приятно. Неожиданно возникло ощущение, что он не в своей кухне, а в родительской. Только пахнет не пирогами, а жареным мясом. Только мама — молодая и молчаливая.
Вот пистолет падает на брусчатку, крутится волчком, замирает.
Дома было стыло и неуютно. Вот интересно, всего каких-то полторы недели хозяин отсутствовал, а квартира успела приобрести нежилой вид. И слой пыли тут совершенно ни при чем, дело в ощущениях: и пахло как-то не так, и освещение было каким-то не таким, и мебель стала как будто неродная. Да что там мебель, вот его отражение — оно ведь тоже словно неродное. Щетина, совсем некреативная, а сизая и неопрятная. И волосы — отросшие и растрепанные. И глаза — ввалившиеся и виноватые. И…