Однако закладка нового флота состоится чуть попозже, когда «Мечта», доставившая меня на Чатем, вернется в Форпост. Пока же предстояло заняться сельскохозяйственными вопросами – хорошо хоть ненадолго и в основном с технической стороны.
«О господи, – безнадежно вздохнула жаба, – и в кого ты такой жестокий? Давать в неумелые руки девяностосильный мотор – кошмар! Вспомни, наши переселенцы совершенно неопытны в морском деле. Дадут полный газ, выйдут на этот… как его… на редан – и перевернутся! А ведь с ними ребенок. Что тебе совесть скажет, когда он захлебнется в пучине – или у тебя ее вовсе нет? Короче, никак не больше двадцати сил, потому что дети – это наше будущее и вообще цветы жизни. Что значит «мало»? Столько было у первого парохода на Гудзоне, а он прекрасно плавал даже против течения и ветра. Поэтому советую – покупай им «Нептун». И не потому что он дешевый, а из соображений человеколюбия. Заодно на нем переселенцы быстро научатся обращаться с гаечными ключами и отвертками, это тебе не «Хонда», которой даже свечи можно не менять несколько лет подряд. Ты же не хочешь, чтобы их сын вырос белоручкой?»
Он действительно не заставил себя ждать и шарахнул около четырех часов дня – правда, не у меня, а в другом конце дома, через четыре подъезда. К счастью, грохнуло слабенько, жертв вообще не было, а в больницу увезли всего двоих, зато пожарные под возмущенные вопли жильцов залили водой чуть ли не половину подъезда, никто толком даже погреться не успел. Газ же после этой истории совсем отключили, причем не только в нашем доме, но и в трех соседних.
В ответ на это я рассказал ему о будущем его родины. Пояснил, что хоть и через много лет, но на больших кораблях обязательно приплывут белые люди в красных мундирах – англичане. Они сразу начнут стрелять в аборигенов из ружей и пушек, а когда те попытаются ответить своими копьями, развяжут войну на уничтожение. И всего через тридцать лет от пятнадцати тысяч тасманийцев останется неполных двести человек, которые будут вывезены на Флиндерс, чтобы не мешались под ногами у новых хозяев острова. Еще через сорок лет умрет последняя из них, женщина по имени Труганини, а ее скелет поместят в музей.
Сзади за событиями напряженно следили два испанца – дон Хулио с письмом для вице-короля и матрос, которого допрашивали первым. Им, собственно, только и оставалось, что смотреть, потому как люди были надежно связаны и аккуратно прислонены к стенке. Причем с северной стороны, хоть тащить туда их было метра на два дальше. Ничего не поделаешь – гуманизм, мы же не собирались никого поджаривать.