Ладно, подумал я, пряча документ в карман, сейчас-то что делать? Можно, конечно, двинуть его еще разок для большей анестезии, а то тип, кажется, начал приходить в себя. Или ну его, еще помрет, а он ведь не сделал мне ничего плохого, да и труп в ста метрах от моего подъезда будет явно лишним. И вообще ближнего надо любить, будем исходить именно из этого постулата.
Каковы вообще могут быть механизмы регулирования численности населения? Эпидемии, прекрасно справлявшиеся с данной задачей в средневековой Европе, отпадают – не было их на Тихом океане. Тогда остаются всего три варианта.
На обратном пути я, кажется, начал понимать, с чем связано различие форм корпусов катамаранов полинезийцев и тех, что делались в двадцать первом веке. При попутном ветре порядка десяти метров в секунду и работающем на предельной мощности моторе «Тасмания» смогла разогнаться только до двадцати трех – двадцати четырех километров в час, в то время как «Мечта» сейчас шла бы под тридцать. Ну и ладно, нам не рекорды ставить, так что просто примем это к сведению. Интересно, до чего там договорился Бунг? Хорошо хоть противогаз снял, а то ведь сначала пытался беседовать со спасенными прямо в этом украшении. Впрочем, главное ясно и без него, достаточно посмотреть на состав вытащенных нами из дыма австралийцев.
Перед возвращением в Форпост я позвонил Попаданцу, отправившемуся в будущее за пять минут до меня, и услышал, что у него все в порядке, изменений нет. То есть в заранее согласованное время от меня требовалось на четыре секунды выравнять времена в обоих мирах – Александр утверждал, что теперь ему этого хватит, а вероятность паразитных проникновений будет уменьшена. Поэтому перед самым переходом я присоединил к большому золотистому шару средний, выждал, разобрал конструкцию и только потом отправился в Форпост. Там, в темпе распихав привезенную живность по домам (котят) и сараям (всех остальных), включил рацию и начал вызывать Попаданца.
Зима шестого года новой эры, то есть одна тысяча пятьсот восемьдесят пятого от Рождества Христова, выдалась суровой. Весь июль температура даже днем не поднималась выше плюс восьми градусов, а ночью иногда падала почти до нуля. Более того, целых два раза выпадал снег! Правда, таял он быстро, через два-три часа. Но я все равно беспокоился за грядки с новозеландским льном, коих неподалеку от Форпоста было две штуки.