– Во-во! Поискали бы! – выскочила на экран Наташа. – А то сами-то целыми днями кувыркаетесь, а я в банке плаваю, как килька!
Лера подошла к стальной калитке возле больших въездных ворот и, нажав квадратную кнопку, снова подняла руку и помахала наблюдателям.
– Что, и меня уже не надо? – Лера подмигнула и нежно поцеловала мужа в губы.
– И еще: я хочу отомстить этим тварям. Нанести им как можно больше вреда, а при толике успеха вообще уничтожить это общество. Нельзя такому уродству существовать в мире. Наши деды воевали с Гитлером. Почему мы всегда говорили, что фашистский режим страшен? Что он не имеет права на существование? Потому что нельзя делить людей по расам – одна достойна жить, как живут люди, а другая может находиться только в рабском состоянии и служить удобрением для полей хозяев. Так – нельзя. Таково мое твердое убеждение. Я сделаю все, чтобы фашизм не повторился – на Земле или на какой-то другой планете. Насколько меня хватит, не знаю. Но надеюсь, что ты будешь со мной.
Нельзя было захватить ни один мозг – они постоянно перепроверялись, и при любых изменениях программы сигнал шел в общую систему, после чего неминуемо начинались репрессии: фальшивомонетчиков во все времена карали очень серьезно. На кол сажали.
Все это Олег успел выпалить скороговоркой, пока они неслись по длинному коридору к командному пункту Базы.