Теперь можно было не думать о еде и питье. Он тут же соорудил себе здоровенный бутерброд с икрой, кружку пива и развалился в кресле, наслаждаясь негой и покоем. Теперь слегка передохнуть, так сказать, и вперед.
– Заберите их от меня! Я даже в сортир не могу сходить без того, чтобы они не стояли и не смотрели на то, что я делаю! Это кошмар какой-то! Я уж сама как-нибудь разберусь со здешними делами. Вот, письма пишу главам кланов, объясняя происходящее. Не знаю, как мы будем с ними теперь вести дела, но придется. Они тоже от нас зависят: кто будет их лечить? Они ведь не могут не попадать в неприятности, им лишь бы подраться! Так что найдем общий язык.
– Не надо тыкву, – усмехнулась Лера. – Насчет возбуждения у нас все в порядке!
Он уже начал понемногу привыкать к мысли, что Лера теперь в теле Хагры, и поймал себя на том, что мысленно обращается к ней, как к живой. Горько усмехнулся, вышел из комнаты и направился вниз, где на вешалке висел плащ Мудрых. Набросил его на себя, закрыл голову капюшоном – чем меньше внимания привлечет, тем лучше.
За время, прошедшее с захвата последнего оплота Мудрых, произошло много событий. Самое главное из них – были опылены все кланы. Опылены вирусом, вдохнув который люди заболевали, а после того, как излечивались, становились нормальными людьми, без ущербного генетического кода.
Через минуту все мечи были отобраны, а девушки, лишенные портупей, килтов и иллюзий, заброшены на середину озерка, под собственный истошный визг. Они хлопнулись на поверхность воды, как гигантские лягухи, и прохладная гладь поглотила неудачливых воительниц, чтобы потом выплюнуть в куче брызг и фонтане ругательств.