Глава сошла с импровизированной трибуны на повозке, и народ начал расходиться, растекаясь, как весенние ручьи.
– Вижу, что ты проголодался, – усмехнулась подавальщица. – Истощал, бедный! Ты, девочка, его в черном теле держишь, не кормишь совсем. Эдак он вообще скоро в бабу превратится, член и тот отвалится от голода! Нет бы кормить своего мужчину как следует! Эх, молодежь, молодежь… ничего не понимаете в жизни. Сейчас принесу вам. Сегодня удались отбивные и суп из героса с фунарками. Пироги – само собой, как есть суп без пирогов! Щас, щас несу, – заторопилась она, услышав, как у Славы забурчало в животе. – Бедненький, заморила тебя злая баба! Попить пивка принести или сладкого чего-нибудь?
Ночь была бурной, Слава выполнил свое обещание Хагре, и не один раз. Впрочем, Лера тоже не осталась обиженной. Пришлось, правда, сходить помыться: все-таки кровь, даже если она принадлежала девственнице, не располагает к душевному комфорту. По крайней мере так считал Слава.
– Это ты обо мне – двенадцать раз? – хихикнула Тирас. – Ну да, да… Так у меня мужчины полгода не было перед тем, а те, что были, такие вялые и противные, что какие уж там оргазмы! Ладно, будь что будет… только ты ведь без меча, как с этим дело? У тебя в той штуке выстрелы-то остались?
– Слав, может, не надо? – шепнула Лера, озабоченно оглядывая пеструю компанию вокруг. – Не надо на все вопросы!